Подслушал случайно разговор двух узбеков в Ташкенте и узнал как на самом деле они относятся к русским

Ранним утром самолёт с опозданием приземлился в Ташкенте, а вечером того же дня мне предстояло вылететь обратно. Зачем тратить время в транзитной зоне, если можно немного прогуляться по городу? Я обменял немного долларов на сумы, вызвал такси через Яндекс и отправился на базар "Чорсу". Говорят, это место, где можно ощутить пульс Ташкента. К тому же я был в Узбекистане почти пятнадцать лет назад, и с тех пор многое изменилось.

В прошлый раз Узбекистан запомнился мне тотальными поборами на дорогах, вымогательством на границе, отсутствием топлива даже в городах и невыносимой жарой в июле. В начале мая здесь гораздо приятнее, да и страна уже не та, что была раньше.

Первое впечатление о Ташкенте после стольких лет — это то, что каждый узбек, с которым я общался, либо уже работал в России, либо планировал туда уехать.

Чорсу: базар и школа жизни

Базар в Ташкенте — это не просто место для торговли, а настоящий центр жизни. Здесь люди не только покупают и продают, но и общаются, обсуждают новости и события. Особенно интересно было услышать разговоры о России.

У входа на базар я заметил двух мужчин, которые говорили на русском языке. Один из них сказал, что уезжает в Россию, потому что здесь невозможно заработать. Другой ответил, что там хоть и тяжело работать, но платят хорошо.

Я остановился у прилавка с сухофруктами и услышал, как продавец, молодой парень лет 25, начал зазывать покупателей. Он быстро перешёл на русский язык и сказал, что сам был в России год назад, работал на стройке, но вернулся, потому что ему там не понравилось. Он объяснил, что устал, там холодно, а здесь тепло и рядом родня.

Рядом со мной остановился пожилой узбек с телегой, полной клубники. Он рассказал, что служил в Советской Армии и видел много городов. Когда я спросил его о его отношении к России, он ответил, что благодаря ей они выжили.

Продавец посоветовал мне не покупать самсу на рынке, а идти в кафе, где готовят её для своих. Он показал мне место, где можно попробовать лучшую самсу в районе.

Чайхана: самса, чай и разговоры

Найдя чайхану, я заказал самсу и прислушался к разговору за соседним столом. Один из мужчин сказал, что его сын работает в Питере по контракту и получает хорошую зарплату, но ему страшно из-за новостей. Другой ответил, что Россия — это как вторая родина, и они привыкли жить с ней.

Официантка, женщина средних лет, принесла мне самсу и спросила, откуда я. Я ответил, что из Москвы. Она сказала, что у неё там работает сестра, которая уже десять лет работает врачом. Она скучает по дому, но говорит, что русские хорошие, но чужие.

За другим столом тихо беседовали два пожилых узбека. Один из них рассказал, что его племянник уже восемь лет строит дом в Питере и женился там. Другой добавил, что им там тяжело, потому что их не любят. Они вспомнили, как раньше всё было общим, и никто не задумывался, кто ты — русский или узбек.

Я спросил их, что они думают о России сейчас. Они ответили, что Россия — это как старая родня, иногда злишься, иногда обнимаешь, но без неё нельзя.

Расплатившись за обед, я вышел на улицу и увидел, что поток узбеков в эту чайхану не прекращается.

Таксист между двумя мирами

По дороге в аэропорт меня вёз Рустам — уверенно говорящий по‑русски таксист, который много лет жил и работал в Петербурге. Его путь не уникален: сначала стройка, потом «бомбила» — и знакомая мигрантская история о заработках и выборе между двумя домами.

Он спокойно рассказывает о жизни тут и там. Иногда тянет обратно: «Там порядок», — признаёт он. Но возвращаться полностью не хочет: «Здесь — родина и родня. Тут сердце спокойно». Отношение к русским он оценивает мягко: уважение, особенно со стороны старшего поколения; как к братьям, только выросшим по‑разному — «мы на Востоке, вы на Севере», — но «кровь общая».

О деньгах говорит прямо: в такси зарабатывает в пересчёте 50–60 тысяч рублей, в Петербурге доходы были в два раза выше, но и расходы — большие: аренда и статус «чужой страны». Это типичное соотношение доходов и издержек мигранта — материальные выгоды часто уравновешиваются желанием быть среди близких.

Впечатления одного дня

За один день в Ташкенте понять весь континент нельзя, но увиденное даёт ясную картину: русских здесь не воспринимают как врагов. Есть и уважение, и критика — но это взаимоотношения родственников, а не чужих. Исторический контекст тоже важен: в 1991 году более 90% республики голосовали за сохранение СССР — память и связи ещё живы, хотя история сложилась иначе.

Разговоры, которые я слышал, не о политике, а о жизни: о тех, кто уезжает и возвращается, увозя деньги из Москвы и привозя домой лепёшки, клубнику и специи; о людях, которые мечтают о лучшем и благодарят прошлое. На прощание продавец с Чорсу предлагает вернуться: «Брат, приезжай ещё. Весной плов вкуснее». В это легко поверить — и в желание оставаться между мирами, где и порядок, и родина, и сердце.

Рекомендуем также:

Месяц выпивала по одному стакану воды каждое утро: вот что изменилось Пышная как облачко яичница: научилась делать необычный завтрак за 10 минут - домашние пищат от восторга Копеечный способ обогрева дома электричеством: немцы поперхнулись, когда услышали сколько это стоит Надоело всю зиму махать лопатой: три способа полностью освободить себя от чистки снега навсегда - лайфхак Хочешь большой урожай - повесь на дереве кирпичи: опыт мой и двух соседей